В сегодняшнем выпуске критического опуса по книге К. Пензева «Царь Батый», от снабжения армий, которые, как мы уже знаем из прошлой серии, имели обыкновение действовать кучкой, перейдём к не менее важному вопросу: осадным орудиям и осадным технологиям ордынцев. Главу «Крепости и напасти» автор начинает цитатой из Рашид-ад-Дина:
В «Сборнике летописей» Рашид-ад-Дина есть одно весьма любопытное сообщение, которое повествует о происшествии случившемся при великом кагане Хубилае (1215-1294 гг., великий каган с 1260 г.) с неким Као.
«Каан (Хубилай– К.П.) приказал, чтобы поехали схватить [Као пин-чжана]. ...Сильная крепость, крепкий вал и глубокий ров находятся на этой стороне реки. Сколько раз ни отправлялось монгольское войско [в поход против крепости], взять ее не удавалось. Когда туда уехал Као пин-чжан, — а он был известным и влиятельным эмиром, — они стали с его прибытием рассчитывать на его помощь и полагаться на него. Он и там стал одним из влиятельных эмиров. Каан приказал Баяну отправиться вслед за ним с войском. Раньше в Хитае не было больших франкских камнеметов (выделено мной — К.П.). Из этого государства [Ирана] туда отправился камнеметный мастер из Бааль-бека и Димашка. Его сыновья — Абу-Бекр, Ибрахим и Мухаммед — и его подручные устроили семь больших камнеметных машин и отправились брать тот город». Вопрос здесь возникает следующий. Что такое «большие франкские камнеметы»?
Далее автор, объясняя читателям, что такое требюше, пересказывает статьи Д. Уварова с X-Legio. На том же самом портале X-Legio, рядом со статьями Д. Уварова, лежит статья Р. Храпачевского «
Осадные технологии монголов». Тот, кто читает X-Legio и интересуется именно осадными технологиями монголов, может пройти мимо этой статьи разве что специально. Статья Р. Храпачевского, нужно заметить, полностью раскрывает тему тяжёлых монгольских камнемётов в Китае. И (что, впрочем, меня не удивляет), выводы настоящего специалиста Храпачевского отличаются от.
Кроме того, нельзя не отметить, что автор «Царя Батыя» в очередной раз порадовал поклонников оформлением ссылок: две ссылки на один и тот же портал, размещённые на одном и том же развороте, оформлены по-разному, хотя работающего линка мы не видим ни в том, ни в другом случае. Впрочем, беда невелика: статью Д. Уварова «Требюше, или гравитационные метательные машины» можно найти
здесь, а «Средневековые метательные машины Западной Евразии» —
здесь.
Далее читаем:
В Иране были мастера, которые могли строить большие стенобитные требюше, но завоевание Ирана фактически началось в январе 1256 года, когда Хулагу, получив подкрепления из Орды, перешел через Амударью и осадил низаритские крепости в Кухистане.
И ссылка на Д. Уварова, «Средневековые метательные машины Западной Евразии».
Я обошёл 23 гостиницы, но изрезанной страницы «Таймса» не нашёл. Вернее, я не обнаружил у Уварова свидетельств о том, что монголы научились строить требюше только после вторжения в Иран. Может, плохо искал,
а может, швейцару и коридорным нужно было давать по шиллингу, но во всяком случае, Д. Уваров
явно утверждает, что во время вторжения на Русь требюше у монголов уже были:
Широко использовали технику требюше татаро-монголы, заимствовав
её в Китае, а затем у мусульман. Вот, например, фрагмент из письма «ко всем
братьям от брата Рихарда из ордена проповедников и Иоганна из ордена миноритов»,
содержащегося в Additamenta к 3-томной хронике Матвея Парижского (стр. 454-455):
«Среди других, да будет вам известно, Россия была по большей части опустошена:
город Киев (Kiow) и замок, который был там, разрушены и множество убито.
Мы узнали от тех, кто бежал из той земли, главным образом в Саксонию, что они
штурмовали тот город Киев и его башни при помощи тридцати двух машин. ... .»
Таким образом, статью Уварова трактуют с точностью до наоборот.
А дальше мы можем наблюдать торжество идеи про «Россия — родина слонов». Основываясь на единственном отрывке из летописи, посвящённом княжеским междоусобицам в 1234 году,
книжка про царьбатыя сообщает:
Однако, самое интересное состоит в том, что в Русских княжествах они, т.е. мастера такого рода, присутствовали в достаточном количестве, причем до прихода моголов.
То есть, значит, к приходу монголов на Руси были в достаточном количестве мастера, способные строить большие требюше, т.е. технология была известна и применялась массово?
Опять же, Д. Уваров придерживается иного мнения:
...в первой половине XIII века крестоносцы Тевтонского и Ливонского орденов
использовали тяговые требюше. Любопытно, что у соседних русских княжеств таких
машин не было, но они старались перенять их у немцев. Вот что пишет по этому поводу
«Хроника Ливонии» Генриха, 1206 г. (пер. В.И. Матузовой, Е.Л. Назаровой): «X.12.
... Об осаде замка Гольм королем Вольдемаром Полоцким. ... Сделали русские и небольшую
метательную машину, по образцу тевтонских, но, не зная, как метать камни, они
ранили многих своих, попадая в тыл. ...» Можно, конечно, допустить, что техническая отсталость
была особенностью периферийного Полоцкого княжества, однако примечательно, что
до середины XIII века нет упоминаний о применении метательных машин и Новгород-Псковским
княжеством, впоследствии наиболее передовым в этой сфере. Подчеркнем также, что
речь идет именно о требюше – никакая другая машина «попадать в тыл» при неумелой
стрельбе не может.
А вот, собственно, мнение Уварова по поводу событий 1234 года и их отражения в Ипатьевской летописи:
Первое упоминание о применении пороков русскими относится,
согласно Ипатьевской летописи, к осаде галицко-волынскими и киевскими войсками
Чернигова в 1234 г.: «...люто бо бе бои у Чернигова, оже и таран [в Погодинском
списке нач. XVII в. – оже и таран и Чернеговци] на нь поставиша,
меташа бо каменем полтора перестрела, а камень якоже можаху 4 мужа силнии подъяти...».
Это единственное место в летописях, где слово «таран» можно понять как обозначение
камнеметательной машины. Очень вероятно, что переписчик летописи ... просто пропустил слова
«и порок» после слова «таран» – примечательно, что еще более поздние переписчики
пытались исправить это место, явно не понимая, как таран может метать камни. Впрочем,
возможно другое объяснение – в момент записи данного сообщения большие стенобитные
метательные машины были новшеством на юго-востоке Руси и летописец просто не знал,
как их называть, поэтому и применил привычное обозначение стенобитного устройства
– таран.
И далее:
К сожалению, сейчас уже невозможно установить, ошибались ли
летописцы и, если нет, что именно они имели в виду. Ясно лишь, что в Южной Руси
большие стенобитные пороки начали применяться только в 1230-х гг., первоначально
их применение было очень редким, «экспериментальным», и проникли они туда из католических
стран – Польши и Венгрии.
Кроме того, Д. Уваров высказывает предположение, что об отсутствии в домонгольской Руси пороков косвенно свидетельствует архитектура древнерусских крепостей, как правило, представлявших собой дерево-земляные укрепления без фланкирующих башен. Такие крепости не могли устоять перед противником, имеющим тяжёлые камнемёты.
Но вернёмся к «Царю Батыю». На странице 91 нам сообщают, что, согласно летописям, монголы в 1238 году сожгли 14 городов, при этом городом называлось любое поселение, обнесённое стеной. А дальше следует прекрасное:
Т.е., спаленное Батыем родовое гнездо какого-нибудь боярина, летописец также мог относить к городу, а в сознании современного человека оно, под этим названием, разрастается до уровня мегаполиса ХХ века. Видите ли, читатель, при учете помещичьих имений, разгромленных солдатней Наполеона Бонапарта, под рубрикой «сожженные города», уровень разрушений в 1812 году в России, претендует на градацию «апокалиптические» и может обосновать последующее до 1917 «романо-германское иго».
«Романо-германское иго», столь любимое автором, говорит само за себя. Впрочем, родовые гнёзда ещё лучше. Летописцы поимённо перечисляют сожжённые монголами города: Рязань, Владимир, Москва... Автор в ответ заявляет, что в этом списке вполне могло оказаться родовое гнездо какого-нибудь боярина
сбежавшего на Русь от романо-германского ига. Где в этом списке родовые гнёзда бояр? Это Рязань, что ли?
Всего городов в Древней Руси, с учетом как летописных, так и археологических данных, насчитывалось около 300, как о том утверждает М.Н. Тихомиров. Рязань и Владимир, безусловно, являлись крупными городами по тем временам. Достаточное число людей населяло Торжок, возможно Пронск. Козельск, Коломна и Москва тогда были небольшими поселениями.
И далее:
Еще один нюанс. Сложно ручаться за точность, однако, я думаю, что не ошибусь если скажу, что общее городское население Русских княжеств в XIII веке едва ли достигало одного-двух процентов от общего числа населения. Известно, что в XV веке 90% населения, к примеру, в Северо-Западной Руси проживало в лесных деревеньках насчитывающих от одного до четырех дворов.
Тут, в общем-то, ясно, что имеет в виду автор. Пострадало неполных два десятка из 300 городов, при том, что городское население составляло порядка двух процентов населения страны, и значит, население погибших городов составляло вообще какую-то ничтожную часть от всего населения. В общем, пустяки, дело-то житейское. Так?
Нет, не так. Сожжённые города были отнюдь не самыми маленькими на Руси — тот же Владимир стоил полусотни огороженных боярских гнёзд, о которых сам автор писал чуть выше. Про Киев, самый крупный город Руси, уничтоженный во время следующего нападения Батыя, и говорить не приходится.
И кроме того, разве жители бесчисленных мелких деревень, находившихся на пути ордынской армии, были каким-то волшебным образом защищены от убийств и грабежей? К сожалению, нет. Поэтому сводить все потери от нашествия к гибели нескольких поимённо известных городов категорически неверно.
Очередной критический опус, на этот раз посвящённый статьям петербуржского писателя Александра Прозорова, я начну с загадки. Что общего между статьёй Прозорова «Пулемёты начала времён» и стодолларовой банкнотой?
