Берлога Дикобраза: «...имя его должно быть, по мнению западников

Сегодня мы закончим чтение второй главы из книги Г.Р. Еникеева «Корона Ордынской империи».
Под конец главы автор «Короны» предпринял следующий хитрый манёвр.

Взять имя одного из сыновей Чингис-хана, Джучи;
Не обнаружить его, в заявленном источником значении, в англо-монгольском словаре;
На основании этого, заявить, что имя это не монгольское;
Руководствуясь исключительно революционным правосознанием, заявить, что исходя из обстоятельств, имя должно было означать нечто совсем другое;
Опять не обнаружить ничего подходящего в англо-монгольском словаре;
Зато (кто бы сомневался!) предъявить современное татарское слово со значением, которое г-н Еникеев выбрал в п. 4!
???
PROFIT!!!

Если вот это не подгонка решения под результат — я не знаю, что такое подгонка решения под результат.
Теперь посмотрим, как замечательно всё это выглядит у автора.
Пункт первый.

Также именно татарское имя и у второго сына Чынгыз хана — «Джучи». Но есть общепризнанное мнение, что это имя — «халха-монгольское». Посмотрим, похоже ли это на правду?

Об имени Джучи хана Абуль-Гази (XVII в.) пишет: жена Чынгыз хана, «находясь в пути, родила Джучи хана. Так как в том месте не было колыбели, в которую бы положить его, велели сделать из теста корзину, и в него положили его и принесли домой. Чингиз хан, увидев этого своего сына, сказал: «к нам благополучно прибыл новый гость!». Монголы на своем языке гостя, в первый раз прибывшего, называют словом Джучи. По такому обстоятельству дано этому сыну имя Джучи».

Автор «Короны» считает Джучи, первенца Чингис-хана, вторым сыном, но это сейчас нам неважно, потому просто продолжим.
Пункт второй.

Но попробуем разобраться: Хивинский хан Абуль-Гази написал свою работу в XVII в., то есть, монголы в то время должны были называть гостя так же, как и ныне, вряд ли язык настолько изменился. Но гость на халха-монгольском языке будет — «айлчин, гийчин, зочин» — вне зависимости от того, в который раз он прибывает, халха на своем языке называют гостя одним из приведенных слов.

Я не ошибся?
Сравнивая между собой два монгольских слова восьмисотлетней давности, автор «Короны» берёт одно из них из современного словаря, а другое приводит по транскрипции, исторически сложившейся в языке другой семьи?
Если и сравнивать современную лексику (что не имеет большого смысла, но пойдём уж до конца), то нужно брать из современного монгольского и «гостя», и «Джучи». Получим, соответственно, «зочин» и «Зүчи».
Уже на этом зтапе концепция автора «Короны» рушится, как Кощеев замок в кино. Но мы продолжим, просто чтобы полюбоваться полётом творческой мысли.
Пункт третий.

Получается, не халха-монгольское имя у Джучи.

И сразу за ним — чётвёртый.

Или что-то другое было произнесено отцом его, когда в первый раз увидел сына, а не «гость прибыл». Но подумаем, что мог сказать Чынгыз хан в приведенной ситуации? Время было военное, и любой отец в такой ситуации, скорее всего, скажет не «новый гость прибыл», а вероятнее всего — «новый воин (ратник) прибыл».

Значит, автор «Короны» лучше, чем, как минимум, Абу-л-Гази-хан, и как максимум, Чингис-хан, знает, что оный Чингис-хан должен был сказать, впервые увидев своего сына!
И кстати, почему именно «ратник», а не «боец»? Или «удалец»? Загадка.
Пункт пятый:

Но на языке халха воин (warrior — англ.) будет — «дайчин, байлдагч».

Пункт шестой:

На татарском языке — «ратник», «воин» будет — «яучи» либо «джеучи» (можно использовать английское написание и произношение — Jowchy). Поясню подробнее — есть на татарском слово «яу» (yow). Что значит «рать, воинство, бой». Но это слово произносится (пишется) также и в другом варианте: «джеу» (jow). Так как в татарском языке эти два варианта произношения применяются одинаково часто и в одинаковых словах — например: «ятьмэ» = «джетмэ» — «сеть, сетка, бредень».

Таким образом, повторю — «воин, ратник, боец» на татарском языке будет «яучи», или «джеучи» (Yowchy, Jowchy) — кому как удобнее произносить, любой вариант одинаково правильный. Ударение — на последнем слоге, хотя, как и везде в татарских словах, оно очень слабо выражено.

И назвали этого сына Чынгыз хана «Джеучи» (Jowchy), или другой вариант произношения «Яучи» (Yowchy) — что по-татарски значит «Ратник», действительно, «по случаю», после того как впервые увидев его, отец, скорей всего, произнес наиболее соответствующую обстановке того времени фразу «.. .К нам прибыл новый Ратник...». И в древнем татарском эпосе «Идегэй» сохранился также данный вариант написания имени сына Чынгыз хана: «...Я старец, видевший (знавший) Чынгыза! Знавший также Яучи хана..., и знал я также Баянду Саен хана... (Бату. — Г. Е.)».

И еще: звук «а» в слоге «ow» произносится на татарском языке очень слабо — слабее (более закрыто), например, чем в английском (нечто среднее между Jowchy и Jewchy), поэтому и был потерян при транскрипции, и получилось — «Джучи».

Дополним это тем, что китаец Мэн-хун приводит имя Джучи как «Ю-чжи». (17, 221). Тоже очень похоже на «Яучи».

И араб Эльдженнаби (XV в.) на основе сведений из более ранних арабских, персидских и ташкентских летописей приводит имя Джучи как «Юджи хан».

Но это ещё не всё.
В подстрочном примечании автор «Короны» подкладывает своему воину-яучи жирную свинью:

Необходимо также пояснить, что слово «яучи» («джаучи») в современном татарском литературном языке тоже означает, в принципе, «гость». Сначала так, скорей всего, в шутливой форме, называли сватов, а со временем это закрепилось в языке.

Так шта-а-а-а... Может, «ратник», может, «гость», может, ещё кто-нибудь, а роща под книжку всё едино вырублена.
Но и это ещё не всё. Как можно не лягнуть «западников»? Никак не можно не лягнуть!

А у Тизенгаузена В. Г., например, при повторной транскрипции с арабского и персидского получилось вообще интересное слово — «Души». (Ну, понятно, раз сын Чынгыз хана, то и имя его должно быть, по мнению западников — «Души»).

Досталось от автора «Короны» и Батыю. Вот, например:

И еще было у внука Чынгыз хана прозвище, по общепринятой транскрипции — Саин хан. И по общепринятому же утверждению, прозвище это означало на халха-монгольском языке слово «добрый».

Рассмотрим, насколько это утверждение соответствует истине: на современном халха-монгольском языке «добрый» будет (привожу все варианты): терел, анги, згйл, ie, угсаа, язгуур, шинж чанар, дуулгавартай.

Получается и здесь, что у «древних монголов» язык никак не соответствовал современному халха-монгольскому языку.

Но что означало прозвище «Саин»? И на каком языке?

На монгольском, полагаю. Вот что сказано в «Большом Монгольско-русском словаре», который я уже упоминал:

САЙН хороший, добрый

Всё же, занимаясь изысканиями в области монгольского языка, имеет смысл взять что-нибудь посерьёзнее, нежели веб-версия англо-монгольского словаря, заявленная в списке литературы к «Короне». Кстати, о списке — сегодня я обнаружил, что допустил в первом посте критического опуса неточность, не указав в числе иностранных авторов, перечисленных автором «Короны», монгольского историка Чулууны Далая, за что и приношу извинения всем заинтересованным лицам.
А пока, закончив чтение второй главы «Короны», подготовимся к исследованию третьей и четвёртой, также сулящих нам немало интересного.