По следам не немецких рыцарей

«У прошлом годе», когда шла речь об этнической принадлежности неких срендевековых рыцарей, мне вспомнилась одна любопытная цитата, которую я не привёл тогда лишь потому, что она несколько увела бы разговор в сторону. Потом я благополучно забыл о том предмете и вспомнил лишь сегодня, когда переставлял книги. Речь здесь, правда, не о разноплемённых рыцарях XIII века, а о становлении национальных государств в позднем Средневековье — теме, на мой взгляд, тоже достаточно интересной.
Итак, «История дипломатии», Москва, 1959 год. Том I, страница 211. Должен предупредить, что я не специалист по истории Пизанского и Констанцского соборов, а следовательно, цитата просто предоставляется «как есть».

На созванный в Пизе собор (1409 г.) кроме духовенства прибыли представители тринадцати университетов, более 300 магистров богословия и докторов права и послы почти всех католических государей. Именно на этом соборе впервые все члены были распределены по «нациям». «Наций» считалось четыре: итальянская, французская, германская и испанская. Но это деление, закреплённое канонической традицией, к этому времени в значительной мере утратило смысл и представлялось искусственным, объединяя в одной «нации» несколько самостоятельных государств, нередко с противоположными интересами. Так, в «германскую нацию» были включены, кроме Германии, Англия, Дания, Швеция, Норвегия, Чехия, Польша и Венгрия. Впрочем, на Пизанском соборе это деление не играло существенной роли, так как голосование производилось не по «нациям», а по «головам». Пизанскому собору не удалось устранить «великого раскола»; дело даже ухудшилось, так как к двум прежним папам, не пожелавшим сложить полномочий, прибавился ещё третий, выбранный собором.

Новому, Констанцскому, собору (1414 — 1418) удалось поставить во главе церкви одного папу (Мартина V). Вопрос о распределении по «нациям» принял на соборе очень острую форму, поскольку на этот раз голосование производилось по «нациям», а не по «головам». Англичане потребовали выделения из в особую «нацию». В прениях по этому вопросу выдвигается уже новое понимание «нации», обусловленное началом формирования национальных государств. Англичане образовали пятую «нацию» наряду с четырьмя остальными. Для обсуждения дел каждая  «нация» сначала собиралась отдельно. Немало столкновений вызвали вопросы местничества — размещения «наций» на соборе и порядка голосования. Споры,  происходившие внутри отдельных «наций», в значительной степени объясняются тем, что принцип деления по «нациям» всё же в основном остался прежним, и в состав большинства «наций» входили представители разных государств, интересы которых нередко расходились.