«К чему тогда эта ненужная суета и потеря времени и сил...» ©

И мы возвращаемся к шведским шатрам. Напомню, что сам факт того, что незваные гости разбили лагерь, автор книги «Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище» считает доказательств мирных намерений шведов.

Если бы им угрожала опасность или они куда-нибудь торопились, то они не высаживались бы на берег и не обустраивали лагерь, а оставались на своих ладьях. К таким бытовым условиями потомкам викингов было не привыкать.

Опять же, предположение о том, что шведы намеревались строить укрепления, как раз всё и объясняет. Шведы никуда не торопились, потому что им некуда было торопиться. Они уже были на месте и могли спокойно разворачивать лагерь, а затем и укреплять его. Опять же, повторю, что это лишь гипотеза (да-да, гипотеза), подтвердить которую неопровержимыми фактами пока нельзя. Но во всяком случае, она имеет не меньше прав на существование, чем фантастическая сага о купцах.

К чему тогда эта ненужная суета и потеря времени и сил для установки шатров? Да потому, что торговать в шатрах гораздо удобнее, чем с борта ладьи. А что еще важнее, для того, чтобы не спугнуть потенциальных клиентов. Времена-то были суровые. Работорговля процветала. Может быть, чужаки пришли не торговать, а грабить и захватывать рабов? Лучше не испытывать судьбу и не подходить близко к их ладьям. А то заманят поближе, а потом набросятся, скрутят, затащат на ладью и увезут на продажу.

Мы уже поняли, что по мнению автора, армии вторжения ни разу не нужен укрепленный лагерь, а палатки так и вовсе верх излишнего сибаритства. Интереснее другой вопрос: если у местного населения были такие представления о шведах, то, наверное, эти представления основывались на неких фактах? Тем более, что шведобоязнь у местных племён достигла таких эпических масштабов, что шведы не только прознали о ней, но и попытались бороться? В общем, чем больше автор развивает идею о мирных шведах, которые после Рюрика только один раз в 1164, тем меньше верится.
И да, вот ещё что. Именно для таких случаев, когда обе стороны сделки активно не доверяют друг другу, то есть торговать боязно, но очень хочется, ещё с каменного века существует такая штука, как «немой обмен». Потомки викингов, не боящиеся неудобств, сидят в своих уютненьких, безопасненьких ладьях. Туземцы не боятся злых работорговцев. Торговля идёт. Всем хорошо. Зачем же ставить шатры, на которые так набросился с коровьей челюстью наперевес гадкий, гадкий Александр, тогда ещё не Невский?

Итак, разбив лагерь и установив шатры, шведы демонстрировали всем, что они пришли с миром. Торговать, а не воевать.

А вот, например, Юлий Цезарь пришёл в Галлию и понастроил там всякого. В том числе, и лагерей. Что характерно, с палатками. Торговать пришёл дядя Юлиус. А галлы не поняли и не осознали. Вот же идиоты!..
И, наконец, главное. Откуда автор узнал, что шведы разбили шатры? В летописи ничего подобного нет. А вот откуда:

...из младшей дружины, по имени Сава... ворвался в большой королевский златоверхий шатер и подсек столб шатерный. Полки Александровы, видевши падение шатра, возрадовались.

Минуточку! Это же «Житие»! То самое «Житие», которое автор так критиковал чуть раньше за неправдоподобность и лживость. Нам упорно, с цитатами из Ключевского и с анализом родни князя Александра вплоть до третьего колена, доказывали, что «Житие» врёт, хуже календаря, статистики и очевидца вместе взятых. А теперь, оказывается, вот... «Житие» врёт, когда его свидетельства противоречат авторской концепции, и напротив, когда автор может выудить оттуда что-то полезное для себя, это объявляется неопровержимым медицинским фактом. В общем, отношение к источнику живо напоминает бессмертное «Здесь играйте, здесь не играйте, а здесь я рыбу заворачивал».