Но покуда мы ещё не дошли до Чудского озера. Сперва закончим с Невской битвой.
Все, чем мог воспользоваться автор «Жития» в качестве исходных данных, — сообщение новгородского летописца, в котором нет деталей, позволяющих реконструировать ход сражения....из этого следует, что...
...дополнив описание битвы подробностями, автор «Жития» уточняет, что они стали известны ему непосредственно от участников сражения.Т.е. из-за нехватки данных автор «Жития» счёл нужным уточнить... интересная причинно-следственная связь.
В некоторых редакциях «Жития» удар предводителю шведского войска Александр наносит мечом... По «Житию», Александр обладает богатырской силой. Следовательно, если бы он нанес удар мечом по голове, то «шведский король» шрамом бы не отделался: его голова должна была слететь с плеч или расколоться как пустой орех... Другое дело, если поединок был на копьях. Можно допустить, что удар копьем прошел вскользь, и швед действительно отделался только шрамом.Конная сшибка на копьях оставляет шанс выжить при ранении в голову, а поединок на мечах — нет! Меч бьёт сразу наповал. Что он был у Александра, пропитанный цианистым калием, что ли?
В ряде редакций «Жития» Александр разит «шведского короля» мечом. Эпизод не менее фантастический, чем версия с поединком на копьях, но очень важный для понимания того, что он является цитатой из «Жития» другого святого — псковского князя Довмонта.... этот отрывок из «Жития» Довмонта практически слово в слово повторяет описание битвы на Неве в «Житии» Александра. Довмонт так же выступил с малой дружиной, так же сразился с предводителем врагов и ранил его в лицо; противник бежал, погрузив убитых на корабли. Объяснить такое количество совпадений никак, кроме прямого цитирования в одном из житий текста другого, невозможно.Допустим. Но из самого факта цитирования ни как не следует, что цитировал именно автор «Жития» Александра.
...признанный авторитет в области исследования древнерусской литературы академик Дмитрий Лихачев пишет о том, что это «особенности поведения святого Александра Невского механически переносятся» из его «Жития» в «Житие» псковского князя Довмонта («Повести Древней Руси», с. 13).Так всё же, почему неправ академик Д.С. Лихачёв?
Если спустя столетия доказать, кто у кого украл сюжет сложно, то для современников это было очевидно. Автор «Жития» Александра не мог допустить того, чтобы его труд был точной копией жития другого святого. Чтобы избежать обвинений в плагиате, он дополняет украденный эпизод поединка описанием подвигов в «Невской битве» «шести храбрых мужей». Подвиги получились настолько надуманные, что с головой выдают сочинителя как человека сугубо штатского, никогда не державшего в руках оружия тяжелее гусиного пера. Если бы «Житие» Довмонта писалось на основе «Жития» Александра, то в нем тоже был бы рассказ об этих подвигах.Развивая эту мысль, можно сказать, что если бы «Житие» Довмонта писалось на основе «Жития» Александра, то Довмонт звался бы в нём Александром. «Написано на основе» вовсе не означает «тупо скопировано».
Подвиги Гаврилы, как самого выдающегося участника битвы, автор «Жития» описывает первыми. Затем следует описание «подвигов» еще двух новгородских воинов: «другой новгородец, Збыслав Якунович, не имея страха в сердце, много раз бросался на врагов и бился одним топором. Много врагов пало под ударами его топора, так что все дивились его силе и храбрости. Третий — Яков Полочанин, ловчий князя, ударил на полк неприятельский с мечом в руке и таким мужеством поражал врагов, что сам князь его похвалил».И это автора необыкновенно веселит:
Что, только у этих двух бойцов во всей русской дружине не было страха и хватило мужества броситься на врагов? А остальные проявили себя трусами и прятались от шведов в кустах? И «бросившись» один-два раза на врага, отошли в сторонку передохнуть, с сознанием исполненного долга? Создается впечатление, что автор «Жития» добавил этих двух героев исключительно для того, что писать ему было явно не о чем. Вот он и высасывает из пальца персонажей, чтобы придать своему описанию хоть видимость достоверности и документальности. С таким же успехом к воинам, сражающимся топором и мечом, можно было бы добавить и еще одного героя — с копьем, четвертого — с булавой, пятого — с луком, шестого — с дубиной… Глядишь, описание сражения было бы еще более красочным и достоверным.Фэйспалм. Тут даже комментировать нечего, текст сам за себя говорит.
А вот и знаменитые шатры.
«Пятый был некто из младших воинов, по имени Савва. Он наехал на большой златоверхий шатер и подсек у него столб. Шатер упал, и полки великого князя Александра Ярославича, увидя падение шатра, возликовали».Комментарий автора:
Если задуматься, то абсолютно непонятно, в чем же здесь подвиг? В то время, как все сражаются с врагами, и на счету каждый воин, Савва забирается внутрь пустого шатра и рубит столб, который этот шатер держит. Шатер, естественно, падает и накрывает собой героического Савву. Может быть, завалив шатер, он так и пролежал под ним до конца сражения?Ещё раз фэйспалм. Человек, переводя на современные реалии, в бою захватил вражеское знамя. За это его действия объявляются «надуманным подвигом», а сам он в достаточно ёрническом стиле обвиняется в трусости без малейших на то оснований.
И далее автор продолжает вивисекцию несчастных книг Митяева («Слушайте, слушайте!»©):
В качестве типичного примера того, как сказочная история «Жития» превращается в историческое событие, возьмем уже упоминавшуюся «Книгу будущих командиров». Это иллюстрированное издание для детей и юношества призвано было воспитать подрастающее поколение строителей коммунизма в духе милитаристического патриотизма.Итак, в чём же провинился Митяев на этот раз?
Ее автор А. Митяев так описывает «Невскую битву»: «Скрытые лесом новгородцы приготовились к атаке. Протрубил рог. Конный отряд Гаврилы Алексича выскочил из леса и ринулся вдоль реки, сбивая сходни, спущенные с кораблей на берег».И дальше:
Такое впечатление, что, работая над описанием «Невской битвы», товарищ Митяев для большей наглядности расставил на столе популярный в то время набор воинов из пластмассы: «наши» — красного цвета, рыцари в рогатых шлемах — зеленые.(задумчиво) У меня такой набор, в весьма заслуженном состоянии, до сих пор на антресоли лежит. Искреннее спасибо автору за напоминание о счастливом детстве, но опять же, зелёные рыцари в дискуссии об Александре Невском никакой доказательной силы не имеют. Хотя слог оживляют, да.
Только игра в солдатики и реальный бой совсем не одно и то же. ...в результате такого «простого и очень эффективного маневра» и без того маленькая дружина Александра с самого начала боя оказалась разделенной на две части. Причем одна из них сразу оказалась в окружении.Минутку! Автор говорит, что Александру нельзя было дробить силы. А почему тогда несколькими страницами раньше тот же автор писал, что Ярославичу следовало атаковать шведов одновременно с суши, конницей и пехотой, и с воды, ладьями? Более того, сухопутной части александрова войска следовало вклиниться именно как у Митяева, между шведским лагерем и кораблями. Смотрите сами. Вот автор предлагает:
Вот если бы Александр нападение на суше подкрепил атакой русских кораблей, то шведам действительно пришлось бы туго. Спастись на ладьях им бы уже не удалось. Скажем, пешая и конная дружины отсекают шведов от их кораблей, а в это время русские ладьи атакуют скандинавские дракары (корабли-драконы) и берут их на абордаж.То есть, Ярославич делит войско на две части и одной из них вклинивается между шведским лагерем и шведскими кораблями.
А вот автор критикует в целом ту же самую тактическую схему, предложенную Митяевым:
Обрек Митяев Гаврилу Алексича на верную смерть. При таком маневре его отряд был обречен, потому что оказывался между молотом и наковальней: с одной стороны, его атаковали шведы, прорывающиеся к своим кораблям, с другой — спешащие на помощь своим товарищам воины с кораблей. Отступить под натиском рвущихся к кораблям шведов бойцы Гаврилы могли только в воду, где под тяжестью доспехов пошли бы ко дну, подгоняемые ударами весел и выстрелами из луков со шведских судов... К тому же откуда такая уверенность в том, что при атаке горстки воинов Александра шведы должны были в панике броситься к своим кораблям, а не контратаковать нападавших?В принципе, то же самое, только вместо удара с ладей (о которых источники молчат) удар с суши. Но Митяев это бяка, и он в принципе не может быть прав.
И о результате битвы.
Итак. Бой закончился. Шведы предают земле и относят на корабли павших. А чем в это время заняты победители? Смело прячутся в лесу и наблюдают, как недобитые шведы копают могилы? Удобнейший момент для нового внезапного нападения. Но русские, почему-то им не воспользовались. Этот момент в «Житии» заставил задуматься не только меня. Один автор нашел «оригинальный» ответ: Александр проявил благородство и, прекратив бой, разрешил шведам захоронить убитых. Ну, тогда логичнее было бы предложить разбитым врагам безоговорочную капитуляцию и потом заставить их уже в качестве пленных осуществить захоронение. А то благородство Александра и не благородство вовсе, а признание собственного бессилия: помешать шведам похоронить погибших он не может.И по обыкновению, скажу: при нехватке конкретных данных мы можем строить любые предположения.
Ну вот, к примеру. Пока Александр и Гаврила были заняты шведами, прорывавшимися к кораблям, одному из шведских командиров удалось среди паники и хаоса собрать и построить часть своих людей. В минуту затишья оказалось, что русские стоят между кораблями и этим шведским отрядом. С одной стороны, всем уже было очевидно, что дело шведов проиграно, но с другой — на русском берегу остались вражеские бойцы, терять которым уже было абсолютно нечего. Ясно было, что одна решительная атака опрокинет шведов, но потери... Чертовски обидно терять боевых товарищей, когда победа вот она, только руку протяни. И Александр вполне мог проглотить свою гордость и пойти на переговоры. В таких обстоятельствах вполне объяснимо, что о безоговорочной речь не шла. У шведов в руках оставалось оружие, и при этом на конвенцию о правах военнопленных скандинавские вторженцы как-то не рассчитывали.
Ещё раз повторюсь, это всего лишь беллетристика. Я не говорю, что так было на самом деле. Это просто к тому, что возможны и иные варианты, кроме предложенного автором.
Из непредвзятого анализа первоисточников (отнесем к ним и «Житие»)«Непредвзятый анализ»? Лучшая шутка, которую я читал на этой неделе.
можно сделать следующие выводы:
— Дружина князя Александра неожиданно напала на лагерь шведских купцов или финский военный отряд, в котором было несколько шведов и норвежцев. — Цель этого нападения не защита Новгородской земли, а захват добычи.
— В результате боя русские понесли большие потери и, не сумев нанести поражение врагу, покинули поле боя.Угу. То есть, напали на купцов в шатрах и были этими купцами жестоко биты. После чего купцы сказали «злые вы, уйдём мы от вас» и вернулись в Швецию. И ни одна ведь собака в Швеции не узнала. Купцы решили страдать молча и никому не поведали ни о славной победе над бандитским русским князем, ни о погибших товарищах, ни о пропавших товарах... Ни о том, что за пропащая страна, где и торговать нельзя без опаски. Наверное, это были какие-то особенные купцы, из ордена молчунов. Если автор удивлялся, почему могли молчать побитые шведские рыцари, то молчание победивших купцов выглядит ещё чудесатее.
Когда речь идет о «Невской битве», забывают о том, что Швеция — маленькая по территории и населению страна. Кто сейчас может себе представить, что Швеция (пусть даже в союзе с Норвегией и Финляндией) попытается напасть на Россию да еще с целью захвата ее территории?А причём здесь «сейчас»?
А то, что в 1240 году Русь была... как бы это сказать... несколько поменьше, чем сейчас, и находилась не в лучшей форме, это не учитывается? А то, что реально воевать со шведами пришлось бы не всей Руси, а Новгороду и нерегулярным подкреплениям от Ярослава?
А то, что маленькая Монголия ухитрилась за неполных полвека подмять под себя полмира, включая Русь и Китай, это как? Не можем себе представить? А то, что племя скотоводов, не имеющее за душой ничего, кроме верблюдов, ухитрилось за несколько десятилетий поднять такую волну, что притормозить её просвещённая и развитая Европа смогла только тысячу лет спустя, тоже невероятно? А то, что малочисленные выходцы с холодного и нищего Севера (кстати, предки гостей 1240 года) ухитрились мгновенно поставить на уши все цивилизованные народы, до которых могли дотянуться, этого тоже не было?
Я не спорю. Территория, население — очень важные вещи. Но как самодовлеющий аргумент... не годятся.
И тысячу лет назад соотношение сил, людских и материальных ресурсов Руси и Швеции было не в пользу этого скандинавского государства. Державой европейского масштаба Швеция стала только в XVII веке. До этого времени ни процветающими городами, ни развитой торговлей, ни территориальными захватами, ни сильной армией или флотом Швеция похвастаться не могла. Слабость Швеции привела к тому, что в XIV веке она попадает под власть Дании. Если маленькой Дании удалось покорить шведов, то Господину Великому Новгороду да еще в союзе с другими русскими княжествами это было бы сделать гораздо легче.Ну, в общем, Кальмарская уния — это не «пришел, увидел, победил», отнюдь не завоевание Швеции маленькой Данией. Новгородцам же пришлось бы именно воевать. Притом довольно далеко за морем. Притом имея за спиной конкурирующие русские княжества и монголов. Притом, неизвестно, как на все эти милые шалости смотрела бы Ганза, имеющая на Скандинавию свои виды.
Да и в конце концов, если новгородцы были так сильны и агрессивны, как утверждает автор, о почему же они на самом деле не завоевали Швецию?
А в XIII веке для разоренной столетней гражданской войной Швеции соседние языческие племена и Новгород представляли самую большую опасность. Главная внешнеполитическая задача Швеции с тех времен и до поражения в войне с Петровской Россией — обеспечить надежную защиту своей территории от нападений со стороны Руси.Главная задача? Разумеется, в мясорубку Тридцатилетней войны Густав-Адольф полез исключительно, чтобы обеспечить безопасность Швеции от набегов страшных русских kossacks.
Давайте представим, что случилось чудо: шведы достигли своей цели и захватили Новгород. К каким последствиям могло бы это привести? Хотя история не терпит сослагательного наклонения данная ситуация совсем не гипотетическая. Шведы действительно овладели Новгородом. Только гораздо позже — в 1611 году.... Какие же условия капитуляции предложили шведы? [Длинный список шведских плюшек проскипан] Готов поспорить, что предложи шведы сегодня на таких условиях признать Новгороду или любому другому городу России власть шведского короля, — это предложение с радостью было бы принято. Может быть, поэтому российские и советские историки столетиями выдают шведов за коварных агрессоров?Оно, конечно, и история не знает сослагательного наклонения, и период, мягко говоря, не сильно близкий к эпохе Александра, но раз уж автор заводит разговор...
Замечу, что шведы в начале XVII века пришли в Россию, как союзники русских в войне против Польши. Потом «концепция изменилась» ©, и ребята перешли к захвату русских городов. Хозяева своему слову — хотят, дают, хотят, берут обратно. Верить обещаниям таких людей, мягко говоря, рискованно.
В целом, точка зрения автора понятна. Обыкновенное, стереотипное «сдались бы в (1700, 1812, 1941, нужное подчеркнуть) и (жили бы при демократии, ели бы колбасу, раскатывали на БМВ, нужное подчеркнуть)». Раз высказанная идея не блещет оригинальностью, то и ответ, в общем, будет вполне стереотипный. О ком у нас речь на этот раз, о шведах? Хорошо, вот цитата из книги весьма авторитетного историка умеренно-патриотических взглядов. Носители-Высокой-Западной-Культуры-И-Европейских-Ценностей в Восточной Европе:
В леса посылались отряды с приказом убивать каждого мужчину старше 15 лет, забивать весь скот, который невозможно увести с собой, а также сжигать все деревни. Но в то время как армия, убивая и опустошая, прокладывала себе дорогу, партизанская война упорно продолжалась. Деревни Мазурии одна за другой рассыпались дождем искр. Главной трудностью было выжать из непокорного народа достаточно продовольствия. Для этого без колебаний прибегали к старому испытанному средству — пыткам. Например, засовывали пальцы крестьянина в кремневый замок ружья и зажимали их в этих примитивных тисках, пока не выступит кровь. Другой прием, применявшийся шведской армией еще в Польше, — обвязать несчастному голову и затягивать повязку с помощью палки, пока глаза не вылезут из орбит. В Мазурии жестокость армии достигла новых высот: ловили маленьких детей, били их кнутом и делали вид, что вешают их, чтобы заставить родителей быть посговорчивее. Некоторые воинские части даже переходили от угрозы к ее исполнению и убивали детей на глазах у родителей.А вот отношение культуртрегеров к пленным:
Пожалуй, его самым большим подвигом на сегодняшний день была великая победа под Фрауштадтом зимой 1706 года, когда единственный корпус под его началом практически уничтожил небольшое саксонско-русское войско. В этой битве Реншёльд ясно показал свою силу как полководца. При этом же случае он показал также и кое-что другое: жесткую и холодную беспардонность, граничащую с жестокостью. А именно, после битвы отдал приказ казнить всех взятых в плен русских. В заключительных фазах сражений вражеские солдаты, которые еще стояли на ногах, бросали оружие, обнажали головы и взывали о прощении. Саксонских солдат щадили, но русским не приходилось ждать никакой милости. Реншёльд приказал поставить шведские отряды кольцом, внутри которого собрали всех взятых в плен русских. Один очевидец рассказывает, как потом около 500 пленных «тут же без всякой пощады были в этом кругу застрелены и заколоты, так что они падали друг на друга, как овцы на бойне». Трупы лежали в три слоя, размочаленные шведскими штыками. Часть объятых ужасом русских, пытаясь избежать такой судьбы, выворачивали свои мундиры наизнанку, красной подкладкой наружу, чтобы таким образом сойти за саксонцев. Но их хитрость была разгадана. Другой участник сражения рассказывает: «Узнавши, что они русские, генерал Реншёльд велел вывести их перед строем и каждому прострелить голову; воистину жалостное зрелище!» Это была необычная и отвратительная акция. Хотя обе стороны неоднократно оказывалась способными, явно не терзаясь муками совести, убивать беззащитных пленных, больных и раненых, бойне при Фрауштадте не было равных в те времена, как по масштабам, так и потому, что совершалась она с холодным расчетом. Без сомнения, можно предположить особую жгучую неприязнь, направленную именно против русских, неприязнь, которая уже в те времена имела исторические корни.Ну, и собственно, о корнях.
И с церковных кафедр, и на полевых богослужениях священников, подобных Вестерману, заставляли трубить на весь мир о том, что Господь поддерживает шведов и что они — его избранный народ и орудие. Это была не только игра на потребу галерки, король и сам был убежден, что так оно и есть. Подобно сынам Израилевым, шведские воины были посланы на землю для того, чтобы покарать еретиков и грешников. Избиению подлежали бесчестные и безбожные князья, которые начали войну без справедливой причины. Для доказательства этой избранности пускались в ход загадочные фокусы со словами. Один священник доказывал перед своим эскадроном, что шведы — израильтяне своего времени, потому что, если прочесть задом наперед название Ассур (враг Израиля Ассирия), то получится...Ах да, я, кажется, забыл назвать имя историка. Это не российский автор, которого легко можно было бы обвинить в ангажированности. Это Питер Энглунд, живой классик шведской исторической науки, один из лучших в мире специалистов по Северной войне, и, по совместительству, постоянный секретарь Шведской академии... ну, той конторы, что Нобелевки раздаёт. Книга называется «Полтава: Рассказ о гибели одной армии». Приведённые мной фрагменты взяты из глав «5. Поход», «8. В воскресенье вечером», «2. В воскресенье утром».
Русса!
Шведских кнехтов духовно облачали в религиозные доспехи не только для того, чтобы они сражались с большой охотой и уверенностью в своих силах, но и для того, чтобы сделать из них солдат жестоких. Лютеранская ортодоксия, опутавшая Швецию своей смирительной рубашкой, выдвигала мысли и идеи, которые священники не замедлили вбивать в головы солдатам. Кара и месть были важными лейтмотивами в проповедях, и над коленопреклоненными батальонами гремела заповедь не проявлять никакого снисхождения, ибо Слово Божие предписывает возмездие. Воинов в армии соблазняли жечь и убивать во имя Всевышнего. Израильские фантастичные сцены массовых убийств из Ветхого завета использовались как оправдание собственных зверств.
И в следующей серии нашей хистори_проды мы перейдём уже наконец к
Комментариев нет:
Отправить комментарий