«...до конца XIX века огнестрельное оружие уступало... хорошим лукам»©

Обратите внимание, слева — Рубенс. В смысле, Питер Пауль Рубенс это не тот, кто изображён на картине, а тот, кто её написал. А изображён на портрете английский вельможа, который последний раз в истории привёл на французскую землю лонгбоуменов лонгобойщиков длиннолучников.
Какая могла бы быть сцена! Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян, отправленные с ужасно секретной и важной миссией на Иль-де-Ре (это рядом с Ла-Рошелью), противостоят полчищам наседающих с луками Робин Гудов, Малюток Джонов, Уиллов Скарлеттов и Гаев Гисборнов (чего бы там не писал Никитин, канонический, балладный Гисборн — это не рыцарь, а стрелок в шкурах, охотник за головами, навроде Человека-Без-Имени), а также прочих Сэмов Эйлвардов и Ников Эппльярдов. Но Дюма, к сожалению, счёл это недостойным своего таланта, и вместо потрясающей сцены с лучниками написал про завтрак на бастионе Сен-Жерве. Ну что же, такова воля автора...
Кстати, раз уж я помянул Арамиса:

Не всякий бой можно выиграть. Великий Помпей проиграл Фарсальскую битву, а король Франциск Первый, который, как я слышал, кое-чего стоил, — бой при Павии.

Битва при Павии (для настроения о ней можно послушать новодельную песенку, пока Ютуб не закрыли) состоялась в 1525 году. До середины XVI века, которую А. Прозоров, автор статьи «Пулемёты начала времен», считает временем некоего технологического перелома, позволившего массово делать и применять огнестрел. Однако при Павии аркебузы применялись уже как массовое и хорошо освоенное оружие. А ещё можно вспомнить про Чериньолу (1503 год)...
Впрочем, вернёмся к ключевым, по мнению автора «Пулемётов», причинам победы огнестрела над луками. Одной из таких причин автор справедливо считает лёгкость обучения аркебузиров и мушкетёров в сравнении с обучением лучников. В самом деле, чтобы получить хорошего лучника, нужно начать тренировать его лет с пяти, как сейчас готовят хороших спортсменов или музыкантов. Мушкетёра же можно обучить из рекрута, которому семнадцать, двадцать пять, а то и тридцать лет — главное, чтобы был силён, психологически устойчив и не слишком глуп. Можно сделать человека с ружьём и из того же лучника, которому надоело зарабатывать искривление позвоночника и другие профессиональные робингудские болячки!
Однако следует помнить, что если аркебузира можно было обучить быстрее, чем лучника, это отнюдь не значит, что

...кусок дешевого железа, и полноценный стрелок готов из любого ополченца.

Во-первых, работа с порохом при наличии рядом горящего фитиля предполагает довольно сложную технику безопасности, усвоенную притом на уровне рефлекса. Во-вторых, само по себе заряжание того же мушкета (не говоря уже о чём-то более сложном, вроде винтовки Бейкера, из которой палил по врагам стрелок Шарп) состояло из множества мелких простых операций. В-третьих, все эти достойные средней руки фокусника вещи стрелок должен был проделывать в бою, в условиях жестокого стресса. Дело было непростое:

Помимо того, что этот процесс был долгим, он также оказался и излишне сложным для молодых и неопытных солдат. Часто они забывали извлечь шомпол из ствола и посылали его врагу имеете с пулей, оставаясь после этого беспомощными; случалось, что они не меняли капсюль или надевали новый капсюль поверх старого, так что выстрела не происходило. Забывали отрывать конец бумажной гильзы и засыпать порох в ствол. Или, охваченные горячкой боя, продолжали набивать стволы своих винтовок патронами, и если бы, не дай Бог, выстрел все же произошел, то от него пострадал бы не неприятель, а сам стрелок. И такие ошибки при заряжании были на протяжении всей войны. Например, из 24 тысяч винтовок, найденных на Геттисбергском поле, лишь 2536 были заряжены правильно, 50% были заряжены дважды, еще 25% имели в своих стволах от 3 до 10 патронов, а некоторые даже до 23.  

И при всех этих сложностях, хороший стрелок, скажем, XVIII века, посылал во врага по 4 — 5 — 6 пуль в минуту. Безусловно, для таких результатов рекрута нужно было учить — и вполне всерьёз. Потому, на мой взгляд, с «любым ополченцем» автор «Пулемётов» несколько преувеличил.

Распространившаяся с XVI века пищаль не требовала от стрелка физической силы — заряд метал порох.

Масса раннего мушкета — порядка 8 кг, масса пули — до 50 г, штатный способ стрельбы — с сошкой, потому что выстрелить из этой пушки без упора — нелёгкая задача. Так, значит, «не требовала физической силы»?

Если сравнить ситуацию с нашим временем, то выбор между рыцарем и мушкетером был примерно таков: что лучше для войны, один «Абрамс» или тысяча гранатометчиков с «РПГ»? Особенно, если золота в казне хватает только на что-то одно? И хотя даже «Абрамс» по сравнению с пехотинцем — вооружение невообразимо мощное, любому понятно, что против даже всего сотни гранатометчиков шансов у него никаких...

(Ворчливо) Почему именно «Абрамс» против РПГ? Это что, намёк на «наиболее вероятного противника»? И автор потом ругает кого-то за ведение информационной войны?
Примечание: здесь выброшено тыщ пять знаков о том, что ни один вменяемый человек не станет покупать технику под влиянием сферических лошадей в вакууме и логических построений уровня «Ты уже перестала пить коньяк по утрам?».

Разумеется, вплоть до конца XIX века огнестрельное оружие уступало по боевым характеристикам хорошим лукам.

«— Господи помилуй! — закричал он, как человек, испытывающий сильную душевную муку. — Может быть, вы скажете мне, что и дон Диего де Эспиноса — это тоже вы?»
Я сочувствую дону Диего, ибо после фразы про конец XIX века испытал когнитивный диссонанс схожей мощи.
Во-первых, автор ухитрился одной фразой дезавуировать абсолютно всё, сказанное им выше. Если в конце XIX века огнестрельное оружие сравнялось с луками по боевым качествам, то как оружие начала XXI века, после более чем ста лет развития, может опять уступать лукам?
Во-вторых,  в конце XIX века огнестрельное оружие давно превзошло луки. Конец XIX века — это винтовка Mauser 98, трёхлинейная винтовка Мосина, пулемёт Максима. Боевые качества этих систем общеизвестны, и увы, лук превосходил их лишь в одном — в бесшумности.
Но вот, к концу своей замечательной статьи А. Прозоров всё же дошёл до признания хоть каких-то боевых преимуществ раннего огнестрела над луками.

Кроме того, не смотря на заметно меньшую дальнобойность и скорострельность, она обладала некоторыми заметными преимуществами при поражении цели...

Но признал он эти преимущества явно скороговоркой и нехотя, при том, что именно они ы значительной мере и обеспечили триумф огнестрельного оружия над луками. Не растекаясь белкой по древу, назову только волшебные слова: бронепробиваемость и останавливающее действие пули. На сладкое  — ролик с обстрелом из мушкета четырёхмиллиметрового стального листа.
Итак, часть критического опуса, посвящённая «Пулемётам», подошла к своему концу. Однако мы не расстаёмся с творчеством А. Прозорова, и в перспективе перейдём к ещё более интересному произведению, раскрывающему взгляды данного автора на ведение информационных войн... Оставайтесь с нами!