« ...факты недобросовестного отношения к показаниям документов присутствуют»©

На 113 странице удивительной книги «Царь Батый» её автор, К.А. Пензев, подвергает сомнению археологические свидетельства походов Батыя. Помимо прочего, автору не нравятся наконечники ордынских стрел.

Вообще-то, хотя изготовление стрел в старину, безусловно, имело некоторые свои «национальные» особенности, тем не менее, форма наконечника стрелы диктовалась, в первую очередь, областью его применения.

И дальше автор перечисляет разные типы наконечников. Общая мысль такова: раз наконечники отличались, в первую очередь, областью применения, а не особенностями национального производства, определить, какая армия использовала те или иные наконечники, нельзя. Что можно на это ответить? Ну...

На картинке, взятой отсюда (материалы к этой статье), изображены гильзы от однотипных патронов. Оба патрона — промежуточные малоимпульсные. Однако левая гильза  — от западного патрона, а правая — от российского. Теперь внимание, вопрос: может ли специалист, глядя на эти две гильзы от повторю, однотипных патронов, различить иностранную и отечественную?

Сейчас мы зададимся вот каким  вопросом.  Является  ли  история  Орды
фальсифицированной? Ответить  на  этот  вопрос  сложно.  Дело  в  том,  что российские историки  в  основном  применяют  такие  приемы,  которые  не  укладываются  в  понятие «фальсификация».

Например?

К  примеру, факт  состоит  в  том,  что  некий  русский  князь  приводит  с собой татарскую рать с целью  уничтожения  своего  политического  соперника, а российские  историки  объявляют  этот  факт  свидетельством  ужасающей ордынской тирании. Можно ли назвать подобную интерпретацию фальсификацией? В общем и целом нет. Подобная интерпретация является вздором, но фальсификацией она не является.

Ну, а при сколько-нибудь здравом подходе кажется вздором интерпретация, когда за резню несёт ответственность только заказчик, но не организатор и исполнители.

Тем не  менее,  некоторые  факты  недобросовестного  отношения  к  показаниям  документов присутствуют.

Например?

Известно  описание  Рубруком  внешности  Батыя  в  переводе А.И. Малеина: «Итак, Бату внимательно осмотрел нас, а мы его; и по росту (это вставка, выделено мной. —  К.П.),  показалось  мне,  он  похож  на  господина Жана  де  Бомон, да почиет  в  мире  его  душа».   Между  тем,  Ганс  Ф.К.  Гюнтер,  который не пользовался переводом А.И. Малеина, утверждает: «О хане Батые немецкий монах Рубрук пишет, что он  был  похож  на  Жана  де  Бомона, нормандского дворянина, который командовал французским флотом во время высадки Людовика IX в Египте».

Давайте сравним, чего уж там... Вот оригинальный текст Рубрука:

Respexit ergo nos diligentius, et nos eum: et videbatur mihi similis in statura Domino Iohanni de Bello monte cuius anima rcquiescit in pace.

Так я и думал. У Рубрука всё ровно так же, как и в русском переводе: «in statura», по росту. Так что, обвинять в попытке подлога нужно не А.И. Малеина, а кого-то другого.
Дополнительного соуса происходящему добавляет то, что труд Ганса Ф.К. Гюнтера, на который ссылается автор, издан в Мюнхене в 1934 году. Вспомним, что за любители арийских «исследований» и прочего шамбалического бреда правили бал в Мюнхене в тридцать четвёртом. Название у книжицы Гюнтера вполне соответствующее: «Нордическая  раса  среди  индоевропейцев  Азии  и  вопрос  о  прародине  и расовом происхождении индоевропейцев». Кстати, о ценности этого эпохального труда говорит и то, что фламандца Рубрука хитрый Гюнтер зачислил в немецкие монахи...

Одним из самых вопиющих случаев подделки летописных сообщений относящихся к периоду «ига» является подделка сообщения Лаврентьевской летописи о событиях 1237-1238 гг.  Г. М. Прохоров доказал, что в Лаврентьевской летописи текст, посвященный  походу  Батыя  на  Русь,  стерт,  и  поверх  него написан другой, представляющий собой литературные штампы батальных сцен ХI-ХII вв.

Предисловие к изданию Лаврентьевской летописи 1997 года:

Некоторые исследователи (В. Л. Комарович, Г. М. Прохоров) предполагают, в частности, переработку в составе Лаврентьевской летописи рассказа о Батыевом нашествии на Русь. Однако, обращение к Троицкой летописи, независимо от Лаврентьевской передающей их общий источник, не подтверждает этого мнения: Троицкая в рассказе о событиях 1237—1239 гг. совпадает с Лаврентьевской. Более того, все специфические особенности рассказа о Батыевом нашествии в составе Лаврентьевской летописи (идейная направленность, литературные приемы составителя) органично вписываются в историко-культурный фон XIII в. и не могут быть выведены за пределы хронологических рамок этого столетия. Внимательное изучение особенностей текста повести о Батыевом нашествии на Русь в составе Лаврентьевской летописи приводит к выводу о создании ее в начале 80-х гг. XIII в.

Ну и дальше у автора следует совсем уж классический образец русской фолк-хистори, бессмысленной и беспощадной.Итак. В 1236 году монголы собрались в поход на Рим. Зачем им было это делать? Автор не знает:

Сейчас мы не станем  разбираться,  каким  образом  святой  папский  престол  сумел насолить моголам  так,  что  они  решились искать  с ним непосредственного  контакта...

Но всё равно монголы готовили поход на Рим!

...доминиканский монах Юлиан, шпион и порученец папы Иннокентия IV, который работал в непосредственном контакте с Великим  князем Юрием Всеволодовичем  и венгерским королем  Белой  IV  доносил  до  сведения  своего  начальства  в 1236 году следующее: «Многие передают за верное, и князь суздальский (Юрий Всеволодович — К.П.) передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти  и  захватить  королевство венгров-христиан. Ибо  у  них,  говорят,  есть  намерение идти  на  завоевание  Рима и дальнейшего.  Поэтому  он  (хан)  отправил  послов  к  королю венгерскому. Проезжая  через  землю  Суздальскую,  они  были  захвачены  князем
суздальским, а письмо, посланное королю венгерскому, он у них взял; самих послов даже я  видел  со  спутниками,  мне  данными.  Вышеуказанное  письмо, данное  мне  князем суздальским, я привез королю венгерскому».

Восстановим цепочку: князь рассказал монаху, что монголы готовят вторжение в Венгрию. После этого, из неизвестных источников монах узнал, что по слухам, монголы хотят идти на Рим. Это, по мнению автора, сведения железобетонной достоверности.

От глаз внимательного исследователя не может ускользнуть и слишком тесная связь Юрия Всеволодовича с Белой IV, который покровительствовал куманам, врагам моголов, а так же возможные контакты великого князя с папской курией через Белу  IV и того же Юлиана. Я  думаю,  что Юрий Всеволодович  прекрасно представлял  себе истинную  суть миссии последнего и, отдав  тому письмо Батыя, обнаружил  себя  союзником папистской партии, к которой принадлежал Даниил Романович Галицкий, а вполне возможно, что и Михаил Всеволодович Черниговский.

Да-да. Кругом враги и романо-германское иго... Простите, папистская партия.
И после того, как считает автор, монголы пришли на Русь, чтобы получить от своего союзника Ярослава Всеволодовича бойцов, снаряжение и деньги для похода на Запад. В обмен они, якобы, расчистили Ярославу путь к власти, устранив его брата Юрия.

Повторим здесь также и то, что Каменец, взятый Ярославом, являлся черниговским городом, а «княгиня Михайлова» это жена князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Чернигов,  взятый  Батыем,  это  столица  Черниговского  княжества.  Т.е.  Ярослав Всеволодович  и  Батый  выступают  совместно  против  князя  Михаила  Всеволодовича Черниговского. ... Таким  образом,  если  кто-то  собирается  утверждать,  что Батый  завоевывал Русь,  то пусть  попытается  объяснить  активное  участие  в  этом  «завоевании»  будущего Великого князя  Ярослава  Всеволодовича.  Как  правило,  историки  сообщение  Лаврентьевской летописи не комментируют или комментирует тем образом, что «летописец ошибся». Не комментируют они и сообщения Софийской I летописи и Новгородской IV.

Утверждение о том, что «историки не комментируют», происходит исключительно от незнания вопроса. Впрочем, идея о том, что Ярослав и Батый был союзниками, потому что в одно время вели войну против Михаила Черниговского, построена на столь же зыбком фундаменте. В уже упоминавшейся мною книге Д. Хрусталёва «Русь: от нашествия до ига» история с нападением Ярослава рассматривается более чем подробно.
Итак. В 1237 году Ярослав Всеволодович вокняжился в Киеве. В конце того же года, он вынужден был покинуть город и отправиться на помощь своему брату Юрию Всеволодовичу, который пытался отразить вторжение монголов. При этом Ярослав никому не передал свои киевские полномочия:

Позднее он будет подтверждать свои права на Киев в Орде, из чеrо можно заключить, что и ранее он от них не отказы вался.

Помочь Юрию Ярослав не успел, а затем надолго завяз на разорённом ордынцами Северо-Востоке. Черниговский князь Михаил Всеволодович решил воспользоваться ситуацией, и, предположительно в апреле 1238 года, захватил принадлежавший Ярославу Киев. Таким образом, Михаил Черниговский ещё до Ярослава воспользовался вторжением Орды для нападения на другого русского князя. Неудивительно, что как только представился случай, Ярослав Всеволодович нанёс ответный удар, расплатившись с Михаилом Всеволодовичем той же монетой.

Последний бежит в Киев, вернее в Венгрию к своему другу Беле IV, но не добегает и остается в Киеве.

«И не выиграл, а проиграл, и не в лотерею, а в преферанс...» ©
Речь вновь о черниговском князе Михаиле. На самом деле он переместился в Киев весной 1238 года, ещё до начала вторжения, и не во время бегства, а совершив поход для захвата города. Затем, в начале 1240, Михаил Всеволодич убил монгольских послов, и только после этого бежал в Венгрию.