«Там бушевала эпидемия, а также пахло бунтом» ©

Итак, после некоторого перерыва продолжая критический опус по статье Александра Прозорова «Информационная война против России», мы наконец переходим к великому и ужасному Ивану Четвёртому.

Вообще, наши учебники исходят из принципа: все, что говорится про Россию мерзостного — это правда. Все, что говорится хорошего или вразумительного — это ложь.

Это смутно мне напоминает индо-пакистанский инцидент отзыв А. Лобина на диссертацию Мединского:

В работа отсутствует современная методология. Напрочь! Рассуждения с шашкой наголо о том, что записки этого путешественника "не несут негативной окраски", а у этого сплошной негатив, а этот врет, а этот преувеличивает - представляет собой сбор наивных представлений автора о критике исторического источника. Это напомнило мне публикацию сочинения неизвестного англичанина одним из членов Общества истории и древностей Российских в 1840-х гг. В местах, где англичанин описывал нравы московитов, публикатор вставлял от себя в скобках: "(ложь!)" и "(неправда!)". Г-ну Мединскому не знакома герменевтика и ее основные принципы (я уже молчу об экзегектике, когда речь идет о богословских нравоучениях ). "Допрос" источника в данном контексте совершенно неприемлем.

Но вернёмся же к статье А. Прозорова. Значит, учебники подхватывают дурные слухи, и вот тому пример:

В 1569 году Грозный приехал в Новгород, имевший примерно 40 000 населения. Там бушевала эпидемия, а также пахло бунтом. По результатам пребывания государя полностью сохранившиеся в синодиках поминальные списки отмечают 2800 умерших. А вот Джером Горсей в «Записках о России» указывает, что опричники вырезали в Новгороде 700 000 (семьсот тысяч) человек.
Угадайте, какая из двух цифр считается исторически достоверной?

Какая из цифр считается исторически достоверной — об этом чуть дальше. А вот в процитированном абзаце полностью достоверной может считаться только фраза про Горсея. В самом деле: писал Джером Горсей про семьсот тысяч новгородцев, убитых опричниками? Писал. Ну, да, «Индия, о высокочтимый мой учитель...» и далее по тексту. Не всякому источнику и не во всём следует верить целиком и полностью.
Так и не верят же! Вот что, например, писал Б.Н. Флоря:

Помимо перечней казненных с указанием имен, в «Синодике опальных» помещена краткая запись, страшная в своей лаконичности: «По Малютине скаске новгородцев отделал тысящу четыреста девяносто человек». Исследователи спорят, говорит ли эта запись об общем числе казненных в Новгороде или 1490 человек убил лишь один из отрядов опричников во главе с Малютой Скуратовым. Однако и цифра в 1490 человек представляется очень значительной для средневекового города, население которого не превышало 15—20 тысяч человек.

Одно из двух: либо Б.Н. Флоря на Горсея не ссылается и данные его не использует, либо я полностью разучился понимать текст на родном русском языке. «Увы мне, грешному, горе мне, окаянному!».
А вот мнение другого специалиста, В.Б. Кобрина:

Если верить приведенному летописному рассказу, то легко рассчитать, что должно было погибнуть около 20 - 30 тысяч человек. Такие же, а то и большие цифры называют иностранные авторы. Они, однако, маловероятны: ведь все население Новгорода не превышало в это время 30 тысяч человек. В другой новгородской летописи есть сообщение, что через семь с небольшим месяцев после “государева погрома” в Новгороде состоялось торжественное отпевание жертв, похороненных в одной большой братской могиле (“скудельнице”); могилу вскрыли и посчитали тела; их оказалось 10 тысяч. Но единственное ли это место погребения погибших? Вероятно, все-таки цифра 10 - 15 тысяч человек будет близка к истине.
Некоторое время тому назад советский историк Р.Г. Скрынников пришел к иному выводу о числе погибших в Новгороде. ... К числу 1505, имеющемуся в синодике, он прибавил поименно названных новгородцев и заключил, что в синодике перечислено 2170 - 2180 жертв новгородского погрома. Далее исследователь справедливо отметил, что донесения не могли быть полны, что многие действовали “независимо от распоряжений Скуратова” и допускает возможность, что погибло три-четыре тысячи человек.
Однако все это рассуждение основано на допущении, что Малюта Скуратов был главным распорядителем новгородского погрома. А между тем доказательств этого предположения у нас нет. Более того, маловероятно, чтобы в присутствии самого царя и его сына карательными акциями распоряжался только или хотя бы главным образом Малюта. Если это так, то 1505 человек - это цифра из отчета только одного из нескольких карательных отрядов. 10 - 15 тысяч жертв остается наиболее вероятной цифрой.

И опять же, нет веры Горсею... Так кем же, какими продавшимися всем злобным иностранным разведкам мира фальсификаторами, «считается» достоверным число в 700 тысяч жертв? Мы собрались бороться с заговором против несчастного царя Ивана, запаслись винтовкой для охоты на динозавра, а заговор оказался тенью бумажного тигра, притом, тонкой его стороны. Обидно даже. Как можно воевать против того, чего нет?
Кстати. Мы тут всё про «синодики». Вы ведь знаете, что это такое? Если кто забыл, я напомню.   «Синодики опальных» — это списки казнённых царём Иваном, составленные по его приказу к концу правления, чтобы погибших поминали в церквях. Так вот, к синодикам у А. Прозорова отношение тоже противоречивое. Процитирую снова:

...полностью сохранившиеся в синодиках поминальные списки отмечают 2800 умерших...

То есть, при написании самой статьи, в 2003 году, автор полностью доверял синодикам, как источнику. Настолько доверял, что полностью построил на них свою оценку числа жертв новгородского погрома. В послесловии же, написанном несколько лет спустя...

Что до «кровавого деспота», то за все правление Грозного по его воле приняли смерть, по разным оценкам, от 2200 до 4000 человек, включая жертв «новгородского разгрома» и случайных смердов, подвернувшихся некстати под саблю опричника.
Точнее определить мартиролог не получается, поскольку, несмотря на сообщения на информационных лентах типа:
«По словам сотрудника Комитета по делам архивов Нижегородской области Бориса Пудалова, в последние 4 года архивистами выявляется все большее число уникальных документов. Например, в 2005 году нижегородские архивисты передали в управление Росохранкультуры РФ список редчайших документов, в числе которых «Синодик опальных Ивана Грозного». Это уникальный документ об истории опричнины, который хранился в нижегородском Печерском монастыре».
...полностью синодик не процитировал еще никто. 

В общем, в 2003 году было точное число в 2800, затем стало от 2200 до 4000. Плюс-минус лапоть. Кстати, почему на самом деле злые историки скрывают от народа текст синодиков? Обратимся к книге Р.Г. Скрынникова «Иван Грозный»:

Сохранившиеся копии были изготовлены после смерти Грозного. При еженедельных поминаниях Синодики очень быстро ветшали и приходили в негодность. Странички Синодиков оказывались разорванными, многие из них были утеряны. Но главная беда заключалась в ином. В разных монастырях были утеряны разные страницы, а уцелевшие куски были перемешаны самым причудливым образом. Не обращая внимания на путаницу, монахи копировали испорченные списки. Их копии подвергались новым порчам, и в таком виде их снова переписывали. В некоторых монастырях иноки произвольно сокращали текст Синодика или же выделяли имена важных в их глазах опальных (вкладчиков монастыря и пр.), после чего переписывали имена остальных убиенных.
Итак, сопоставление копий дало обескураживающие результаты. Лучшие, наиболее полные списки решительно расходились между собой. Протограф ускользал из рук, едва начинали вырисовываться его контуры.

Попросту говоря, списков больше одного, и все они в плохом состоянии. Что же касается списка из Печерского монастыря, с ним тоже не всё так просто. Вновь Р.Г. Скрынников:

Самым трудным и неразрешимым был вопрос: в каком порядке выявленные «осколки» располагались в затерянном оригинале? Найти решение помог единственный список Синодика, восходивший ко времени Ивана Грозного. Он был составлен в стенах нижегородского Печерского монастыря. Власти обители завели поминальную книгу в 1552 г. и продолжали пополнять ее до смерти Ивана IV. На последних листах книги были записаны имена опальных.
Исследователи обращались к нижегородскому печерскому списку. Но никто из них даже не подозревал, какое сокровище попало им в руки. Иначе и быть не могло. Использовать печерский список не было ни малейшей возможности. Для поминания усопшего достаточно было назвать его имя. Такой порядок сложился в Древней Руси, когда люди не носили фамилий. Следуя церковным правилам, печерские монахи выписали из полученной ими «грамоты царевой» одни имена казненных людей, опустив прочие подробности. Составленная ими поминальная книга поражает скудостью своего содержания. Это однообразный перечень имен «ведомых Богу людей»: «Помяни, Господи, Ивана, Петра, Анну, Семена» и так далее. Дело усугубляется тем, что более половины опальных носили имя Иван, и в некоторых местах поминали двух или трех Иванов сразу. Понятно, почему исследователи пренебрегли ценнейшим текстом.

Так что никакого заговора злых историков нет, и всё намного прозаичнее: работа непростая, с налёту не разберёшься.
Ну, и чтобы закончить с новгородским погромом в изложении А. Прозорова, напомню, что Иван IV прибыл в Новгород не в 1569, а в 1570 году. В 1569 поход на Новгород только начался. Авангард опричников подошёл к городу 2 января 1570, царь — 6 января, а вступление Ивана в город состоялось 8 января. Кстати, если я не ошибаюсь, эпидемия чумы пришла в Новгород после отъезда царя, а не «бушевала» в то время, когда Иван находился в городе.
И мы опять возвращаемся к тому, с чего начали — в «новгородском» абзаце статьи А. Прозорова соответствует действительности только утверждение о неправоте Джерома Горсея.